– Не сегодня, – с улыбкой сказал Бреннан. – Просто выпью и перекинусь парой слов с приятелем.

Трипод пристроился на самом краешке табурета в конце стойки, поскольку конструкция его таза не позволяла сесть как следует.

– Что пить будем? – спросил безротый бармен голосом, будто исходящим из дыры в горле.

– Ирландский виски, «Талламор».

Бармен продолжал протирать бокалы тряпкой, которую Бреннан не осмелился бы использовать для своего носа.

Бреннан вздохнул.

– Ладно. Шотландский.

– Шотландский есть, – сказал бармен, доставая бутылку «Импортера» с настенной полки и наливая выпивку.

Хлюпальщик осторожно выглянул из своего аквариума.

– Как дела, большой парень?

– Хорошо, – сказал Бреннан, доставая из кармана пачку банкнот и отделяя пятерку.

– Эй, – сказал Хлюпальщик, – тебе здесь деньги ни к чему. Друзья Хлюпальщика пьют бесплатно.

Бреннан кивнул и сунул деньги обратно в карман.

– Спасибо. Буду помнить.

Бреннан взял стакан и присоединился к Триподу, сидящему в конце стойки и потягивающему пиво из кружки через соломинку. Джокер, как всегда вежливый, спросил:

– Как дела, г-н Игрек?

– Есть новости? – тихо спросил Бреннан.

Трипод поджал губы.

– Никаких, г-н Игрек. Я все ноги исходил, но Саша, понимаете ли, ушел. Он куда-то глубоко залег, и я не могу его найти.

Бреннан кивнул, отхлебнул из стакана.

– Тут кое-что новое всплывает. Может, как-то связано с убийством, но я пока не уверен. Ты что-то знаешь про наркотик под названием «Восторг»?

– О да. – Трипод закивал. – Самый новый. Самый шикарный. Говорят, от него по-настоящему хорошо, лучше, чем от от чего бы то ни было. Еда. Секс. Другие наркотики. Даже боль.

– Боль?

– Ага. У некоторых так башку сносит, что бритвенные лезвия глотают, потому что от этого такой кайф. Правда, когда отходят, им уже не так хорошо.

Бреннан кивнул.

– Может, Хризалис про этот наркотик что-то узнала, что и привело ее к смерти. Это, наверное, что-то большое, ужасное, не просто сведения о том, что наркотик существует.

– Вы знаете, – задумчиво произнес Трипод, – подружка Саши любит поторчать. По крайней мере, мне приходилось видеть ее с синими губами.

– Подружка, – сказал Бреннан. – У Саши есть подружка?

– Ага. Вы о ней не знаете? Горячая штучка, зовут ее Эзили Руже. Но она, кажись, не очень-то привязана к слепому. У нее приятелей куча. Ну, и подружек тоже. Я слышал, ей нравятся и собачки, и все такое прочее.

Бреннан нахмурился.

– Она шлюха?

– Возможно. Бабло откуда-то берет, и его у нее много.

– Ты знаешь, где она живет?

– Э, она не из моей компании. Я ее видел. Лицо как у падшего ангела. Глаза чудные, красные, а тело такое, что святого в грех введет. Я бы и сам ногу отдал за такое лакомство. Ну, ног-то у меня столько, что не знаю, что и делать с ними со всеми.

– А как насчет полиции? Ей когда-либо приходилось с ними связываться?

Трипод пожал плечами.

– Может быть. Она до хрена тратит на наркотики. Будьте уверены, полицию это по меньшей мере заинтересовало бы.

– Какие наркотики?

– Про что узнает, то и купит. Герыч, крэк, амфе, луд, травка, ПКД, пыль, искусственные вроде «Восторга». Господи, если только половина слухов правда, она покупала столько, что хватило бы армию переправить на небеса.

Бреннан нахмурился. Может быть, Саша на чем-то влетел и это поставило его к Эзили под контроль. Может, от него что-то попало к Эзили, та рассказала Квинси, тот Змею. Может, может, может.

– Где она ошивается?

– В паре мест. – Трипод назвал несколько клубов, ни одного с сомнительной репутацией.

Бреннан допил виски, поставил стакан на стойку и исподтишка уронил на пол две двадцатки.

– Спасибо.

Он повернулся чтобы уйти, остановился, обернулся к Триподу, который необыкновенно подвижными пальцами средней ноги укладывал купюры в карман, пришитый внизу штанины.

– И еще. Ты когда-нибудь слышал про туза по имени Дуг Моркле?

– Моркле? Какого хрена у туза такое имя?

Бреннан покачал головой.

– Черт бы меня взял, если бы я знал.

Задняя половина д-ра Финна напоминала пегую пони с белой гривой, передняя же выглядела слишком молодо для доктора.

– Что с вами случилось? – спросил Финн, простукивая ребра Джэя.

– Искал спортивную куртку, – угрюмо сказал Джэй.

– Не стал бы я связываться с вашим портным, – ответил Финн. Он закончил простукивать. – Здесь как?

– Туго, – пожаловался Джэй. Он попробовал согнуть руку и вздрогнул от боли. – Тяжело шевелить.

– Хорошо, – сказал Финн. – Я бы вам не рекомендовал слишком много двигаться, пока это ребро не срастется, г-н Экройд. Еще пара бы дюймов, и этот осколок проткнул бы легкое.

– А что у меня с головой?

– Рентген показал, что сотрясение совсем легкое, – сказал ему Финн. – Не о чем тревожиться, если вас самих не беспокоит.

– Потанцевать бы, – сказал Джэй, – да никак.

– Какая неприятность, – сказал Финн. Он ухмыльнулся и отбил коленце четырьмя ногами. – И я бы сплясал.

– Здорово. Не дадите чего-нибудь от боли? Эта головная боль меня б уже убила, кабы ребро не отвлекало.

Финн вынул из кармана блокнот и выписал рецепт.

– Вот, – сказал он, отрывая верхний листок и протягивая Джэю. – Должно помочь.

– Спасибо. – Джэй спрыгнул с медицинского стола. Это было ошибкой, о чем тут же напомнило сломанное ребро. – Черт, – произнес он, стиснув зубы.

– Я бы не рекомендовал вам подобную встряску, – произнес Финн, чересчур бодро, на взгляд Джэя. – И за руль вам лучше не садиться. Вам сейчас домой?

– Возьму такси, – сказал Джэй. В клинику его привез Чарльз Даттон, удовлетворившись тем, что все равно ничего ценного он больше не скажет, но он не мог и представить, что джокер все еще отирается в приемной. Даже если и так, Джэй решил, что на сегодня Даттона и Чуда-Юда более чем достаточно. – Это вы делали вскрытие Хризалис, не так ли? – спросил он.

– Да, – ответил Финн. – Полиция всегда поручает вскрытия джокеров нам. Коронер чувствует, что он не в состоянии вникнуть в уникальную физиологию джокера. – Маленький кентавр взглянул в сторону и смущенно шаркнул ногами. – Это ужасно. Нам в клинике часто приходится видеть жертв убийств, ничего хорошего, но так изуродовать тело… – Финн покачал головой.

– Да уж. – Джэй ощупал свое опухшее, в синяках лицо, думая, что он-то понимает, что она должна была чувствовать.

5.00 вечера

Бреннан проснулся ошеломленный и весь в поту из-за полузабытого сна, в котором все его друзья и любовницы были медленно и мучительно убиты каким-то невидимым агентством, которое он был не в состоянии остановить. Он чуть успокоился, увидев Дженифер, сидевшую на единственном стуле и рассеянно слушающую передатчик, которым они снабдили Квазимена. Услышав, что Бреннан пошевелился, она повернулась в его сторону, наблюдая, как он садится и ладонями приглаживает волосы.

– Самое время тебе проснуться, – сказала она. – Изнываю от смертной скуки, слушая, как Квазимен бредет через день.

– Ничего, что бы его связывало с убийством?

Она помотала головой.

– Или он необыкновенно умен, в чем я, честно говоря, сомневаюсь, или же никак не связан со сворой Барнета.

– Что он делал сегодня? – спросил Бреннан.

– Встал рано. Какое-то время соображал, как пользоваться шваброй, затем мыл полы в церкви. В перерыве, после кофе, забрался на крышу и забыл спуститься. Отец Сквид его позвал, напомнил, что надо скосить лужайку на кладбище. Это было тяжко. Пока он сообразил, как работает косилка, настал обед. После полудня он косил и подстригал. Однажды передатчик прервался на сорок пять минут. Думаю, он сопровождал Квазимена в какие-то иные измерения, куда он ускользнул.

– Мое мнение: он таков, каким кажется. Добрый, ужасно страдающий церковный служка.

– Послушай, – Бреннан подобрал с пола джинсы и влез в них, затем пошарил в комоде в поисках чистой футболки, – у меня тут, возможно, новая линия – Саша – сегодня утром от Трипода. У него, похоже, есть подружка…